Александр Александрович Иванов
Поэт и публицист Александр Александрович Иванов родился 9 декабря 1936 года в Москве, в семье художника.
Известность ему принесли стихотворные пародии, кстати, именно с них начался в конце 1962 года его творческий путь.
Затем Александр Иванов начал писать эпиграммы, и эти два жанра стали его литературной профессией, хотя перу писателя принадлежит целый ряд статей, памфлетов, заметок.
В 1968 году была опубликована его первая книжка пародий "Любовь и горчица", затем выходили сборники "Смеясь и плача", "Не своим голосом", "Откуда что...".
Александр Иванов много лет выступал со своими произведениями на эстраде, сыграл несколько небольших ролей в кино, сотрудничал с "Литературной газетой".
Большую популярность принесла ему юмористическая программа "Вокруг смеха", которую Иванов тринадцать лет, с 1978 по 1991 годы, вел на телевидении.
Скончался Александр Александрович Иванов 12 июня 1996 года после обширного инфаркта.
В стране, где не было юмора...
Россия - страна сатиры. Сатира - вечный и естественный спутник трагедии; смех, который она вызывает, больше похож на конвульсии и рыдания, чем на беззаботный хохоток. Гоголь требовал, чтобы люди, узнавая себя в тупых и продажных идиотах его произведений, смеялись над собой. Салтыков-Щедрин хотел, чтобы люди смеялись, услышав предложение: "Детей, не обещающих быть стойкими в бедствиях, следует уничтожать при рождении". Достоевский все самые смешные эпизоды разворачивал на кладбище, где покойники еще некоторое время после похорон сохраняют способность переговариваться: они играют в карты и сплетничают так же пошло и пусто, как делали это и при жизни.
Юмор тем отличается от сатиры, что утешает, а не пугает. Не выворачивает душу, но подает ей домашние тапочки. Пародист Александр Иванов, родившийся в 1936 году и умерший в 1996-м, был юмористом. Он писал такие смешные, забавные, трогательные, веселые пародии на всех знаменитых поэтов, что их еще больше начинали любить читатели, а если он писал пародии на малоизвестных поэтов, то они просыпались на следующий день знаменитыми - пародия Александра Иванова была пропуском в литературу, в славу, в признание. Попасть под его перо - пусть издевается, лишь бы заметил - мечтали все сочинители стихов. Они слали ему свои сборники, рукописи, подкарауливали у дома. И хотели только одного - чтобы он их высек, и чем больней, тем лучше!
В ранней молодости Александр Иванов был лирическим поэтом. Он писал про любовь, весну и распустившиеся листочки на ветках, но, по счастью, очень быстро понял, что его поэзия ничем не отличается от сотен и тысяч других посредственных образцов. Понял и стал пародировать других.
Но сохранил в себе много лирической непосредственности: он выходил на сцену - очень высокий и совершенно худой, как карандаш, и начинал читать с непроницаемым лицом инквизитора; на самом деле он так волновался, так всякий раз поражался грандиозными масштабами зала, что лицо его остолбеневало от робости. В переломные девяностые годы, когда Российское телевидение ринулось подражать самым низкопробным передачам Америки, Александра Иванова пригласили в какой-то клуб толстяков порассуждать о диетах, и он с необыкновенной грустью говорил о целебности разнообразных каш и вреде ужинов; и все это было очень трогательно, если не думать о том, что ужинам и кашам и прочим разносолам Александр Иванов всегда предпочитал водку. Эта страсть была у него, конечно, от лирико-поэтической традиции+
Сухой закон средь виноградных лоз
Большего идиотизма, чем сухой закон в России, изобрести невозможно, но в Грузии и Абхазии, где растет виноград, где с детства умеют пить вино, не пьянея, а только радуясь, внедрить запрет на выпивку, на застолье было просто безумием. И тем не менее весь Советский Союз в середине восьмидесятых по приказу Горбачева прекратил пить. Как всегда ранней осенью я приехала в Пицунду, в Дом творчества писателей, где у нас уже сложилась традиционная и многолетняя компания, в которую входили и Натан Эйдельман, и Эдик Елигулашвили, и Евгений Рейн и многие-многие другие. Огромной компанией отправились в ресторан. Официант, понимая, что мы принесли с собой и водку и коньяк и собираемся их пить из-под полы (то есть нарушать сухой закон!), поставил перед каждым из нас чайную чашку и попросил, чтобы при всяком тосте мы словосочетание "бокал вина" заменяли на "чашку с чаем". В компании был и Александр Иванов со своей женой - когда-то знаменитой балериной и артисткой, с которыми я раньше не была знакома.
Началось застолье. Грузинские писатели размахивали над столом чашками, наполненными чачей (грузинская виноградная водка), коньяком или вином, подозрительно-манящий запах плыл над рестораном. Все громче звучало: "Этой маленькой чашкой чая, но с огромным чувством я хочу приветствовать+" и так далее. Александр Иванов пьянел больше других, поскольку всякий раз выпивал чашку с чаем до дна. Наконец он встал из-за стола и пошел гулять по столикам, заигрывая с дамами, читая им и их спутникам свои пародии и интересуясь своей популярностью. Его узнавали, подпаивали своим "чаем", и было ясно, что без скандала он из ресторана не уйдет. Тут ко мне подошла его жена и взволнованным голосом попросила: "Я вас умоляю! Подойдите к Александру, пригласите его на танец, объяснитесь ему в любви и+ страсти и пригласите для решительного и окончательного+ сближения вон в те кусты!" Изумлению моему не было предела. "Да поймите вы, - пояснила заботливая жена, - нас всех он знает множество лет и слушаться не будет, а вас он увидел в первый раз и не успел хорошенько запомнить; он решит, что вы совершенно посторонняя молодая женщина, которая в него влюбилась, и не устоит, буквально устремится за вами в сторону кустов. А там мы уж будем поджидать всей компанией, скрутим и отведем его домой!" Я, разумеется, тут же согласилась стать участницей этого грустного, но по-своему трогательного фарса - славной комедии ошибок, окрашенной тем же юмором, что и пародии Александра Иванова.
Спустя несколько лет Александр Иванов приехал с концертом в Таллинн. Мы договорились, что я возьму у него интервью для газеты "Советская Эстония", где я в это время работала. Встречу назначили у него в номере гостиницы "Виру". Когда я пришла, то на постели лежало то, что осталось от знаменитого пародиста к третьему дню пьянства: из этого полутрупа нельзя было выжать ни слова. Он только мычал, как добрый Герасим из рассказа Тургенева "Муму". Вернуться в редакцию партийной газеты без интервью было невозможно, и я в отчаянии написала его сама - и вопросы, и ответы. Опубликовала и послала газету Иванову. Через неделю из Москвы пришел ответ: "Милая Елена! Время, к сожалению, не имеет обратного хода, а потому исправить в нашей истории я ничего не могу. Но интервью получилось очень хорошее, я бы сам лучше и точнее не сказал"
"Не своим голосом" -
так называлась одна из самых лучших и знаменитых книжек Иванова. Он ведь и правда говорил не своим голосом, а голосом тех, кого он пародировал. В те времена очень многие люди зачитывались стихами Эдуарда Асадова. Это был слепой поэт, мужественно переносящий свое несчастье, но писавший слащавые, сентиментальные, уникально пошлые и назидательные стихи с непременным повествовательным сюжетом и моралью. В пародии Александра Иванова голосом Асадова рассказывалось о молодой семейной паре, где юная жена в отсутствие мужа села играть в карты, в подкидного дурака, с другим; муж застал ее за этим занятием и, обув белые тапочки, ушел навсегда.
А дальше:
Мещане, конечно, скажут:
подумаешь, дело какое!
Да разве за это можно
жену молодую бросать?!
Сейчас он лежит в больнице,
лечится от запоя,
А чем она занимается,
мне даже стыдно писать
Эту пародию заучивали поклонники Александра Иванова как стихи, как явный и веселый протест против социалистической ханжеской морали, которой ничем, кроме как смехом, и нельзя было противостоять.
Особым вниманием пользовались у Иванова так называемые поэты-деревенщики. Они в своих стихах ругали городских стиляг, поклоняющихся джазу и иностранной одежде, призывали слушать гармошку, любоваться коровами и гусями и жить в простой деревенской избе, попивая парное молоко. При этом сами они зачастую в деревнях никогда не бывали, русскую глубинку не знали и боялись, а ездили как народные поэты по Парижам и Нью-Йоркам, привозя оттуда новые разоблачительные стихи и с новой силой призывая всех обратиться лицом к родной русской деревне. Писать они часто пытались деревенским просторечным говорком, путаясь в малознакомых им сельских понятиях. Александр Иванов, сочиняя стихи их голосом, показывал элементарую малограмотность деревенщиков, их ограниченность, убогость и лживость их позиции. Вот, скажем, пародия на Александра Говорова:
Я лемех ценю
У музейного плуга.
Я промах ценю
У хорошего друга.
Я, честное слово,
Люблю свою хату,
Люблю я быка
И корову брюхату.
* * *
Ай, кажется, вышли
плохие стихи.
Ой, мне разрешается,
Я - от сохи.
Александру Иванову всегда был смешон дилетантизм, прикрывающийся многозначительностью. Он разоблачал псевдоинтеллектуальные стихи, углубленность, которая на самом деле оказывалась обыкновенной плоскостью. В моде были сочинения об ученых, об их загадочном, опирающемся на формулы труде, в котором поэты разбирались, как балерина в плавке стали. Валентин Берестов написал стихи об археологах, которые, разбирая древние развалины, нашли уникальную ценность - улыбку. Александр Иванов ответил балладой: археологи, разбирая древние развалины, находят загадочный предмет. Это - запыленная бутылка. На ней надпись: "Московская. Особая. Водка". Ученые в растерянности, они не знают, к какой эре следует отнести уникальную вещь
Вот что Александр Иванов сам говорил о своей профессии:
- Сотни тысяч людей сейчас пишут стихи, легко овладевая элементарными навыками создания всевозможных ямбов, хореев и даже верлибров. В самом этом явлении нет беды, оно даже признак возросшей культуры населения. Беда в том, что графомана тянет к славе, к признанию, и он осаждает издательства. В редакции одного московского журнала мне сказали, что они получают ежемесячно 150 -200 килограммов стихов. Это была не шутка, а констатация факта, стихи пересчитывались на вес, ибо таково было их качество. А между тем часть их, и не малая, просочилась в печать. Редакторская плотина не устояла перед бурным валом. Критика постоянно сетует на эти прорехи в плотине, но одних сетований бывает недостаточно. И тут на помощь приходит смех, разоблачающий литературную несостоятельность. Я слишком люблю литературу, чтобы мириться в ней с серостью, бескультурьем, со всем, что обедняет и усредняет нашу поэзию. В пародии я не только борюсь. У меня есть и друзья в поэзии, которых мне хочется поддержать своими пародиями. Я считаю, что по стихам поэта должно быть ясно, что он безусловно любит, а что безусловно ненавидит. Тогда и к нему самому можно испытывать сильные чувства. И еще - поэт должен иметь право на свои слова, на свои восклицания, декларации, призывы, а право это можно заслужить только жизнью, соответствующей творчеству. Такой жизнью, убежден, живет Булат Окуджава, почти не отличимый от своего лирического героя, органически не принимающего подлость и ложь. Таким представляется мне Давид Самойлов, чьи стихи содержат неизъяснимую тайну прекрасного при кажущейся легкости их и простоте. Такую жизнь прожил Владимир Высоцкий, он воспел в нашем поколении и героическое, и драматическое, и смешное+
Пародии на любимых поэтов Александр Иванов писал так, будто сочинял музыку к их стихам, - он как бы объяснял читателю достоинства своих кумиров, их новизну, прелесть, необычность. И они - Ахмадулина, Окуджава, Самойлов - часто выступали на поэтических вечерах вместе с ним, улыбаясь или даже любуясь пародиями на себя. Вот как он дразнит Вознесенского:
Чихая нейлоновыми стрекозами,
собаки планируют касторкой на вельвет,
таракашки-букашки кашляют глюкозой.
Бред? Бред.
Александр Иванов по-детски гордился тем, что сделал уникальной свою самую распространенную в России фамилию - его никогда ни с кем не путали. И его все знали. Пародия всегда отражает жизнь литературы. Какая литература - такая и пародия.
Из истории телепрограммы ВОКРУГ СМЕХА
Многие телезрители со стажем наверняка помнят некогда популярную программу "Вокруг смеха". Она появилась на свет осенью 1978 года. Претендентов на роль ведущего набралось около ста человек почти все они были интересными и известными актерами. Среди них оказался Андрей Миронов, которого, собственно, и утвердили на эту "роль". Однако гастроли помешали актеру попасть на первую запись программы. Исполняющим обязанности ведущего был назначен пародист Александр Иванов. Сперва он был заявлен в список лишь как участник дебютной передачи. Мало кто знает, что по профессии Сан Саныч Иванов был преподавателем начертательной геометрии, черчения и рисования. Проработав некоторое время в школе, он, после окончания института, начал выступать в печати с пародиями. А в 1968 году Иванов выпустил книгу "Пародия, любовь и горчица", после чего был принят в Союз писателей. Первую передачу "Вокруг смеха" зрители приняли "на ура". Еще бы! Ведь в ней принимали участие известные актеры и писатели: Леонид Утесов, Рина Зеленая, Михаил Жванецкий и Владимир Андреев. Да и сам ведущий пришелся по душе многим телезрителям. В общем, после первого же выпуска Александра Иванова из статуса временного перевели на должность постоянного ведущего программы "Вокруг смеха". Передача от выпуска к выпуску становилась все популярнее. Попасть в концертный зал "Останкино" на ее съемки почиталось за счастье. В то время, когда шла трансляция программы, жизнь на улицах советских городов замирала. Внимание людей было приковано исключительно к голубым экранам. Благодаря "Вокруг смеха" стали популярными многие молодые актеры, а маститые и известные приобрели еще больше поклонников. Так, например, номер Леонида Ярмольника "Цыпленок табака" стал знаменитым после показа именно в этой программе. Это и ведущий Александр Иванов, и Жванецкий, и Смолин, и Арканов, и Альтов, и Трушкин, и Горин, и многие другие, фамилии которых уже позабылись. Фразы из сатирических произведений Александра Иванова, Михаила Жванецкого, Аркадия Арканова, Григория Горина, Леонида Трушкина давно уже вошли в нашу речь в виде пословиц, поговорок и просто фразочек. А в 1990 году Александр Иванов в предчувствии, что программу могут вот-вот закрыть, написал открытое письмо председателю Гостелерадио СССР М. Ненашеву, которое было опубликовано в московском журнале "Столица". В послании говорилось, что появление новых блестящих программ "Взгляд", "До и после полуночи" несколько охладило интерес зрителей к профессиональным юмористам и сатирикам. "Но, на мой взгляд, резервы у передачи есть. Просто надо искать, экспериментировать", - писал Иванов. Однако, несмотря на все его усилия, в начале 90-х программу закрыли. Тогда и появился на свет "УЮТ (Универсальный Юмористический Театр) Александра Иванова".
Смерть на дне стакана
Благодаря политпамфлетам Александр Иванов постепенно выправляет свое материальное положение. Сан Саныч дружит с семьей Ельцина, общается с приближенными к "семье" бизнесменами и политиками... Но продолжает пить. В июле 1996 года знаменитый пародист умирает от острой алкогольной интоксикации.
В эпоху засилья на ТВ петросянов с "аншлагами" программа "Вокруг смеха" вспоминается как глоток свежего воздуха. Ее саркастичный и порой даже желчный ведущий, писатель-сатирик Александр Иванов, ушедший из жизни семь лет назад, сегодня почти признан выдающимся поэтом XX века. И мало кто знает о том, насколько непростым для него был путь в искусство, с каким трудом делалась на советском ЦТ его "легкомысленная" программа. "Лицом к лицу лица не увидать": жизнь и судьба этого талантливого человека лучшее тому подтверждение.
На днях (09.12.2003 г.) Александру Иванову всенародному Сан Санычу из "Вокруг смеха" могло бы исполниться всего 67 лет...
Так сложилось, что на момент смерти Брежнева на телевидении не осталось ни одной юмористической программы. Кроме разве что заседаний Политбюро. Связываться с юмором тогда было невыгодно: вмиг запишут в оппозиционеры. Выпустить сатириков на экраны решились лишь после смерти следующего коммунистического вождя в 1983 году. Первые юмористы не заставили себя ждать. Дружной командой они прорвались в эфир с 16-й полосы "Литературной газеты". Теперь Жванецкого, Карцева и Ильченко, а также Горина, Арканова, Инина знал не только узкий круг любителей "Уголка 13 стульев", но и весь Союз. Особенно фортуна улыбнулась поэту-пародисту Александру Иванову. Из скромного литератора, зарабатывающего газетными публикациями на хлеб насущный, он превратился в знаменитого Сан Саныча, узнаваемого и любимого всеми.
Прощай, школа !
До тридцати лет Александр Иванов был скромным учителем начертательной геометрии в одном из московских техникумов. Высокий, прямой Иванов с циркулем у доски выглядел уморительно смешно. Судьба, видимо, безапелляционно уготовила ему амплуа комика без улыбки. Из-за насмешек учеников или из-за смутного ощущения нереализованности преподавательство не приносило удовлетворения. Втайне ото всех будущая телезвезда шлет свои творческие эксперименты в "Литературку" самое "харизматичное" в то время издание. Их практически сразу стали печатать. Неудивительно: на этом поле новичку не было равных. Сначала потому что на нем никто и не играл, больше увлекаясь самим сочинительством; а в дальнейшем из-за невозможности конкурировать с мощью ивановского сарказма.
Вся его небольшая комната в коммуналке была завалена стихотворной "макулатурой", как тогда называли регулярные поэтические сборники, выходившие под маркой Союза писателей. В поисках пищи для пародий он скупал продукты творчества всех республиканских поэтов. Иванов любил предвосхищать свое выступление такой присказкой: "Вот у одного якутского автора я прочитал..." и зал уже "лежал", зная, что сейчас неудачный стихотворец будет интеллигентно уничтожен. Как, например, член Союза писателей, поэт и филолог Валентин Сидоров, как-то сочинивший про "косматый облак":
"Косматый облак надо мной кочует, / И ввысь уходят светлые стволы".
Пародия Иванова начиналась так:
"В худой котомк поклав ржаное хлебо, / Я ухожу туда, где птичья звон. / И вижу над собою синий небо, / Косматый облак и высокий крон..." И заканчивалась пошедшим в народ выводом: "Велик могучим русский языка!"
Почти булгаковский гнев, с которым Иванов обрушивался на членов Союза писателей, не обходил стороной и "великих": Рождественский, Евтушенко, Доризо, Казакова также становились объектами его пародий. Понятно, что такая "подрывная" деятельность не вела к сытной кормушке, которую в советское время предоставляла причастность к литературному цеху. На Иванова сыпались жалобы, многие не подавали ему руки... Впоследствии, после успеха "Вокруг смеха", все резко изменилось. Бывший литизгой стал желанным гостем на всех заседаниях, где его умоляли "нас покритиковать", а поэты подобострастно преподносили ему свои сборники с просьбой написать "какую-нибудь пародийку" и даже сами отмечали в тексте, что, на их взгляд, лучше обсмеять. Такой вот мазохизм в целях саморекламы.
...В 1968 году у Александра Иванова выходит первый сборник. Ему 32 года. Но только еще через два года он принят в Союз писателей. Так он впервые прославился в кругу советской интеллигенции.
О бабах ни слова !
По складу характера Иванов был одиночкой, "вещью в себе". Его родители умерли рано, друзей вне писательского цеха у него не было, до первой женитьбы глубоко за тридцать никто из знакомых не смог припомнить ни одной романтической истории с его участием. Этим его часто подкалывали, а он отшучивался, но своих сердечных тайн никому не выдавал. Распространяться на личные темы Сан Саныч считал недостойным, а все попытки вовлечь его в разговор "о бабах" пресекал на корню.
Первая его жена оказалась куда общительнее супруга и охотно рассказывала историю своего знакомства со знаменитым литератором. Случилось это в Крыму. Иванов поехал в отпуск как всегда в одиночестве. На пляже неподалеку от него загорала привлекательная женщина. Дабы женщина сразу поняла, с кем имеет дело, Иванов подошел к ней знакомиться сразу с "деловым" предложением: "Хотите я увезу вас в Москву и введу в высший свет?.." Дама хотела, тем более что в родной крымской провинции такая перспектива ей и не снилась.
С курорта Александр Иванов вернулся с семьей с женой и ее сыном-тинейджером. Крымчанка использовала неожиданно выпавший шанс на всю катушку. Приоделась, обтесалась в столице, завела поклонников и любовников. И, наконец, выбрала из них самого "перспективного" обеспеченного югослава. Как часто бывает, обманутый муж узнал о похождениях супруги последним. Он устроил грандиозный скандал, с шумом выгнав жену из дома. В "свете" еще долго перешептывались о том, что писатель, мол, слишком напоказ выставил прелюбодейку. А сам Иванов очень переживал: он действительно любил эту женщину и был хорошим отцом ее ребенку. Даже несколько лет спустя он признавался, что тоскует по мальчику. Так уж сложилось, что собственных детей у него не было.
Вскоре после развода Сан Саныч уехал выступать в Ленинград, где познакомился с балериной Мариинского театра Ольгой Заботкиной. И если его первая любовь была просто эффектной женщиной, то в Ольге красота сочеталась с умом, грацией и умением подать себя. Утонченная, с хорошим вкусом, она притягивала к себе мужские взгляды. Заботкина даже снималась в кино, в частности, в роли Кати в первой экранизации "Двух капитанов".
Свои отношения с Ольгой Александр Иванов выяснил в течение нескольких дней. Потом он вернулся в Москву, собрал вещи и, как ему казалось, окончательно переселился в Ленинград. В культурном обществе обеих столиц тогда долго обсуждали этот роман. Недоумевали, почему умница-раскрасавица Заботкина внезапно отдала сердце "буке" Иванову. Ведь, между нами, женщинами, говоря, не красавец, да и особой мужской силы, которая, к примеру, чувствовалась в Высоцком, у него не было. Сошлись на том, что Ольга таким образом попыталась "перебить" свое давнее увлечение Алексеем Баталовым. А может, у Ольги было особое, присущее некоторым богемным дамам чутье на талант. И если это так, интуиция Заботкину не подвела: в 1982 году писателю-пародисту Иванову пришло приглашение приехать в Москву на пробы для телевидения.
Его лучшая шутка: юморист, но не еврей
Концепцию, как бы сказали теперь, программы "Вокруг смеха" придумал замредактора литературно-драматического вещания ТВ Валериан Каландадзе. Литдрама на то время была самой прогрессивной "отраслью" телевидения, откуда в первую очередь задували все свежие веяния. Когда для потенциального телебестселлера "Вокруг смеха" стали искать ведущего, кандидатур было множество. Почти утвердили Андрея Миронова, но он уже был звездой, не располагал свободным временем и не смог приехать на запись программы. Кстати, если Каландадзе просто казалось, что кто-то из артистов "звездит", расплата не заставляла себя ждать. Однажды по его распоряжению из новогоднего "Вокруг смеха" вырезали Пугачеву за то, что та наорала на оператора: "Как ты мог так по-уродски снять мои красивые глаза и ноги!.."
Пригласить Александра Иванова в качестве ведущего новой юмористической программы Каландадзе подсказала его жена Галина. Попадание оказалось полным. Кроме интересной фактуры всем, даже властям, импонировала... фамилия пародиста. Так уж сложилось, что сатирой и юмором в нашей стране в основном занимаются люди "нетитульной" национальности. А человек с фамилией Иванов и именем Александр Александрович устраивал всех. При этом на творческих встречах Александра Иванова со зрителями и читателями одним из самых любимых вопросов из зала было требование: "Раскройте вашу настоящую фамилию".
Питие не определяет сознание
Когда Иванов стал телеведущим, Ольге Заботкиной пришлось оставить сцену, переехать в Москву и стать секретарем мужа. Она следила за его имиджем, советовала менять прически, выбирала костюмы, редактировала тексты... Ольга не пропустила ни одной записи "Вокруг смеха". И на всех застольях, дружеских посиделках, днях рождения и прочих празднествах она присутствовала неизменно. Тому была горькая необходимость: Александр Иванов крепко пил. Впрочем, в творческой среде 70 80-х гг. это было не исключением, а скорее нормой.
Еще вчера Саша был в прекрасном настроении, комильфо, полон планов, мы с ним договорились встретиться в 12.00 у Дома литераторов... вспоминает о внезапных алкогольных "провалах" пародиста знакомый Иванова по Союзу писателей. Саша не приходит. Телефон не отвечает, дверь не открывается. Это значит, что Саша пьет. Как минимум неделю можно не беспокоиться. Потом он неожиданно появлялся опять в прекрасном настроении, отлично выглядя, в отутюженном костюме... Извиняется и назначает встречи заново. Единственное, что никогда не срывалось "по слабости", запись программы "Вокруг смеха".
Ни Яна, ни Петросяна
Передача стала популярной с первого выхода. Кроме Райкина монополиста советского юмора народ узнал Жванецкого, Карцева с Ильченко, Горина. "Вокруг смеха" работала тогда как "Фабрика звезд": здесь впервые показались Задорнов, Новикова, Бабкина, Розенбаум... В адрес программы дождем посыпались творения "непризнанных гениев". "Присылал свои кассеты Александр Новиков, вспоминает Галина Баскова-Каландадзе (кстати, родная тетя Николая Баскова). Но "блатняку" путь на экран был заказан. Вульгарного в народе и так хватает". Буквально осаждал Евгений Петросян. Он присылал кассеты, звал на концерты, приглашал на семейные посиделки. Но... Ничего из того, что тогда делал Петросян, для формата "Вокруг смеха" не подходило. Ян Арлазоров со своим "мужик, мужик" появился на том телевидении лишь раз: сочли, что это рассчитано на слишком низкий интеллектуальный уровень. А творчество Шифрина охарактеризовали как "Райкин для бедных" до уровня Иванова и Ko не дотягивал. "Подходящих" же артистов приглашали на программу подчас из самых неожиданных мест и положений. Надежду Бабкину из собора, где она пела а капелла. Александра Розенбаума после того, как на кассетах услышали "Вальс-бостон" и "Ленинградские дворы"...
Для Розенбаума это было настоящим прорывом: считалось, что он поет только "блатняк". А такое клеймо тогда было почти несмываемым. Была и еще одна проблема: того же Розенбаума дважды вырезали из уже смонтированной программы из-за еврейской фамилии. О Михаиле Задорнове навели справки у его отца писателя Николая Задорнова. "Ладно вам, усомнился папа. Миша, конечно, что-то пишет, но вряд ли вам это подойдет". Однако на свой страх и риск Задорнова все равно разыскали в Доме культуры МАИ, где он вел художественную самодеятельность. Пригласили на новогодние посиделки к Каландадзе, чей дом был культурным клубом "для своих". Увидев корифеев жанра, Задорнов растерялся и ничего своего читать не отважился.
Он пришел через несколько дней и тут уж насмешил нас до слез, вспоминает Галина Каландадзе. "Второй девятый вагон" стал его визитной карточкой. Правда, после смерти Валеры Задорнов мне ни разу даже не позвонил...
Александра Филиппенко впервые показали в "Вокруг смеха" с монологом из пьесы "Взрослая дочь молодого человека". После эфира председателю Гостелерадио Сергею Лапину легла на стол грозная "телега" из ЦК. Оказалось, что Филиппенко женат на дочери крупного партийного функционера, и его отношения с супругой складываются не так, как желал бы влиятельный свекор. Партбосс старательно перекрывал актеру кислород: добился, чтобы в театре Филиппенко не давали ролей, и т.п. А тут "этого молокососа" показывают по телевизору! Так, по незнанию, программа "Вокруг смеха" прорвала еще одну плотину, и народ узнал и полюбил Александра Филиппенко.
На смех "ниже пояса" на программе было наложено строгое табу. Напрасно некоторые думают, что юмористы опошлились только в наше время. Соблазн заработать себе очки на непритязательном материале существовал всегда. "Проколы" случались даже у мэтров Хазанова, Задорнова, Иванова... Но редакцией это не пропускалось. Зато сейчас на "рыночном" телевидении пошлость под видом юмора стала едва ли не главной составляющей в борьбе за рейтинг.
"Вокруг смеха" закрыли в 1991 году. Сделали это с легкой душой, потому что ресурс программы был исчерпан. Авторы повторялись, новые таланты куда-то запропастились... Последним найденным на программе талантом ее создатели считают Михаила Евдокимова. Его разыскали в Сибири, где Евдокимов работал... директором столовой.
Мы не хотели повторять историю "Кабачка "13 стульев", когда он уж оскомину набил, все исписались, гнали ерунду... поясняет Галина Каландадзе.
Смешная политика
Если редакторы осознавали, что телепередача "Вокруг смеха" изжила себя, то для ведущего Александра Иванова ее закрытие стало сокрушительным ударом. На ТВ его больше не звали, книги стали расходиться хуже, гастроли практически прекратились. Иванову пришлось лично продавать свои сборники на книжной ярмарке у "Олимпийского". Это еще что: ведущего популярной рубрики "Нарочно не придумаешь" в "Крокодиле" Николая Монахова видели просящим милостыню в метро... Перемены, которые приближали как могли "продвинутые" советские литераторы, неожиданно лишили их статуса "властителей дум". У публики появились новые любимые авторы.
Привыкший к бешеной популярности, Александр Иванов с трудом переносил забвение. Взамен телевидения Сан Саныч нашел для себя другую публичную нишу политику. Демократы с радостью приняли его в свой стан: там острое перо Иванова потребовалось для борьбы с политконкурентами. Например, на Владимира Жириновского он написал такую эпиграмму:
Посмотрите скорей, / Дело-то хреновое:
И фашист, и еврей / Это что-то новое+
Или Светлане Горячевой:
Прямо хоть не заикайся, / Говорю себе: окстись!..
Прав народ: дала не кайся, / А легла так не вертись.
Однако, став "заказным", перо пародиста утеряло легкость. То, что гналось с телевидения пошлость, все чаще мелькает в его позднем творчестве.
Благодаря политпамфлетам "новый" Иванов постепенно выправляет свое материальное положение. У него даже появляется главный атрибут достатка во времена строительства открытого общества вилла на испанском побережье. Сан Саныч дружил с семьей Ельцина, общался с приближенными к "семье" бизнесменами и политиками... Но продолжал пить.
В июле 1996 года он приехал со своей испанской дачи, чтобы выступить на митинге, посвященном новому демократическому празднику. Его жена Ольга осталась в Испании. Естественно, он сорвался+ Смерть наступила в результате сильной интоксикации алкоголем.
Ольга Заботкина пережила мужа на несколько лет. У нее нашли рак последние несколько лет она очень болела, практически не выходила на улицу, никого не приглашала к себе. "Я не хочу, чтобы вы меня такой видели", отвечала друзьям по телефону. В последний год ее жизни на Сашин день рождения позвонили лишь два человека, не имеющих отношения ни к телевидению, ни к литературе, ни к политике...
Заниматься литературой в советское время было престижнее, чем сейчас быть банкиром. Писатель тогда это прямой путь к привилегированной и обеспеченной жизни. Поэтому на этом пути было много грязи. История, как известно, все расставляет по своим местам. Сейчас этот процесс идет в отношении писателей застойного периода. Оценены Бродский, Довлатов, Горин...
Думается, Александр Иванов пройдет испытание временем. Ведь основной признак классика нестареющий юмор в его творчестве несомненно есть.
